На мировом рынке происходит парадоксальная и противоречивая ситуация. С одной стороны, стремление к протекционизму последнего десятилетия переросло в широкое санкционное давление. С другой — все прогнозы по убийству международной торговли хотя и имели под собой почву, но пока не оправдались. Эксперты Международного валютного фонда констатируют: санкции кардинально не отразились на мировом товарообороте. Трансформация произошла, изменились логистические пути товарных потоков, сформировались новые торгово-проводящие и транспортные сети. Как ни удивительно, по многим биржевым позициям международная торговля стала более рыночной.
Даже нефть держится в весьма приличных пределах. Конечно, на ее котировках сказываются и договоренности в рамках ОПЕК+ по регулированию объемов добычи. Хотя сегодня мировая экономика выглядит, пожалуй, не более устойчивой, чем это было в прошлом десятилетии. Тем не менее даже Ближневосточный кризис с его горячей фазой в секторе Газа фактически не повлиял на котировки углеводородов. А в былые времена даже намек на международный кризис в той или иной точке планеты, расположенной в бойком месте, мгновенно бил по стоимости сырьевых товаров.
Просто международная торговля стала более рыночной. Как ни странно, санкции создали новую, в какой-то степени даже более справедливую реальность. До драматичных событий в Украине мировую торговлю называть рыночной можно было только очень условно. С одной стороны, на рынке было много поставщиков практически любых товаров — энергетических, продовольственных и других, а еще больше их потребителей. С другой — всю торговую и финансовую, а в большей части и транспортно-логистическую инфраструктуру контролировали транснациональные корпорации. Многие из них обладали англосаксонскими корнями напрямую. Другие, хотя и европейского происхождения, но испытывали значительное влияние крупного капитала из Англии и Штатов. Чисто теоретически цены на те или иные товары определялись исключительно спросом и предложением. На деле все обстояло не совсем так.
Где определялись цены на ключевые сырьевые товары? На Нью-Йоркской и Лондонской биржах. Кто их определял? Еще более неоднозначный вопрос. Да, значительное влияние на конъюнктуру оказывали ценовые агентства. Например, такие, как Argus. Собственно говоря, они предоставляли своим клиентам только аналитику и прогнозы. Но эти данные если не все, то многие компании так или иначе закладывали в стратегии своего развития. Как и ценовую политику даже на внебиржевых рынках. Собственно говоря, монополизация мирового консалтинга являлась одним из инструментов управления рынками. Прогнозы стали самовоспроизводящимися. Иногда они не соответствовали реальности, тогда на биржах начинались разброд и шатания. Международные организации пожимали плечами, когда их предсказания и близко не совпадали с фактами. И приводили стандартный довод: мол, бизнес всегда связан с рисками. И никто доподлинно не знает, когда и в какой мере та или иная ожидаемая неприятность реализуется. Появилась даже теория о «черных лебедях»: мол, всегда может случиться какое-то событие, которому не придавали большого значения, но которое способно перевернуть весь мир. По крайней мере, в части финансов или экономики прогнозисты схватились за эту концепцию, как за спасительную соломинку, которая снимала с них значительную долю ответственности. Но она свидетельствует о несовершенстве (мягко говоря) современных аналитических моделей, которыми так гордятся международные организации. Уже давно витает вопрос: а стоит ли ориентироваться на их данные? Собственно говоря, нет. Но при условии, что ваша компания находится вне англосаксонского рынка. Штука-то в том, что в былые времена, если хочешь получить финансирование от крупных банковских групп (они могут находиться в любой географической юрисдикции, но через третье рукопожатие обязательно связаны с американской финансовой системой), выйти на международные биржи, заключить договор с крупным поставщиком или потребителем и так далее, стратегия компании должна соответствовать неким международным стандартам. А они напрямую или косвенно предполагают, что прогнозы крупных консалтинговых компаний вы принимаете за аксиому. А если обладаете своим собственным мнением по поводу развития рынков или определенных отраслей, то можете его держать при себе.
Кроме того, ключевыми игроками на международных биржах и торговых площадках были вовсе не производители и потребители, а глобальные трейдеры. Многие из них также имели англосаксонские корни. Обладая практически неограниченными финансовыми возможностями, эти торговые компании и правили бал на рынке, провоцируя те или иные глобальные спекуляции и получая за счет волатильности дополнительную маржинальность. Последние десятилетия изощренная финансовая американская мысль искала и изобретала все новые инструменты, как обогащаться при любой ситуации: роста предложения, спроса, даже на кризисах и падениях котировок. На этом умении были созданы колоссальные состояния. В 2021—2022 годах, когда цены на продовольствие и энергетические товары в некоторые периоды росли достаточно динамично, страдали все. Потребители из-за высоких котировок. Производители в силу падающего спроса, снижения объемов потребления и, соответственно, менее эффективного использования производственных мощностей. А вот крупные международные трейдеры фиксировали огромные прибыли. В то же время многие сельскохозяйственные производители получали весьма глубокие убытки.
Немалую роль в контроле мировой торговли играла и монополия США и ЕС в мировой финансовой системе. Собственно говоря, на котировки влияли не только фундаментальные факторы (спрос, предложение, потребление, инвестиции в производственные мощности), но и монетарная политика ФРС и Европейского центрального банка, бюджетная политика Брюсселя и Вашингтона. Через эти инструменты так или иначе тоже можно было подстроить ситуацию на сырьевых и товарных рынках наиболее удобно под свои цели и задачи.
Вместе с геополитическим обострением, раскручиванием спирали противостояния и введением различных ограничений мировая торговля все больше приобретает оригинальные черты. Никакие рестрикции не могут разрушить глобальный характер и взаимозависимость национальных и даже региональных экономик. Сырьевая зависимость (в широком понимании этого понятия, не только в энергетической сфере) той же Европы не исчезла и, наверное, не исчезнет никогда. В других регионах (и ЕАЭС не исключение) в значительной степени сохранился спрос на высокотехнологичные товары, в том числе европейского и американского производства.
Рестрикции создали новые барьеры в мировой торговле, которые казались иной раз даже тотальными в прошлом году. Но перенастройка произошла быстрее, чем это можно было предполагать. И уже сегодня выстроились параллельные каналы поставок, независимые от западной финансовой, логистической и транспортной инфраструктуры.Соответственно, ни ЕС, ни США, ни G7 эти товарные потоки не могут контролироваться и по большому счету даже анализироваться. Причем возникла не одна большая торговая площадка, а множество небольших. Фактически появился определенный выбор и у поставщиков, и у потребителей. Собственно говоря, то, что принято в последние десятилетия называть рынком.
volchkov@sb.by
