Партизаны бригады имени Рокоссовского на встрече в Лохозве, пятый справа — А.М. Хвагин.Аркадию удалось выйти на партизанский отряд особого назначения под командованием А.Д. Цыганкова. Подрывную работу он освоил еще в армии. Перед каждой диверсией тщательно изучал обстановку — в депо чужих глаз много. В поисках сообщников Аркадий решил присмотреться к местным девчатам… Так он нашел себе двух помощниц — Марусю Желудеву (мою маму) и ее подругу Ядю Новицкую.
Шел 1943 год… По многим признакам ощущалось, что противник отступает, крупные станции были забиты эшелонами. Ночью охрана усиливалась. Старался подкараулить момент, когда паровоз уже готов к выходу из депо, а паровозная бригада запаздывает. И с каждым днем все больше чувствовал, что ходит по лезвию бритвы… В очередной раз предстояло поставить две мины, доставленные из отряда. Одну удалось прилепить под топку паровоза — она сработала на отлично, вторую обнаружили… Но сколько ни искали деповского сварщика, на которого указал один из рабочих, так и не нашли — Аркадий Хвагин был уже на пути к своему отряду.
Вскоре разведгруппам отряда Цыганкова предстояло перейти на территорию Польши. Остальных партизан распределяли в соседние отряды. Так, Аркадий попал в отряд имени Фурманова партизанской бригады имени К.К. Рокоссовского, которая входила в Слонимскую зону Барановичского партизанского соединения. Этому предшествовала серьезная проверка — надо было преподнести фрицам партизанский «новогодний подарок». Через связных Вишневских предупредил Марусю и дал поручение сходить на квартиру к хозяйке, подготовить почву… Эту историю я слышала от родителей еще в детстве, но только повзрослев, осознала, как велик был риск и как желание мстить врагу побеждало страх за свою жизнь и жизнь близких. Ситуации возникали абсолютно непредсказуемые…
Был последний день 1943 года. В сердце крепла надежда на скорое изгнание германских оккупантов с родной земли. Аркадий Хвагин спешил на задание в Барановичи, где не был несколько месяцев. Сначала зашел на прежнюю квартиру, где для него была подготовлена рабочая одежда и обязательная для деповских синяя нарукавная повязка. Новый квартирант — рабочий депо — сообщил пароль, на случай, если окликнет охрана. В 17.00 в городе начинался комендантский час… Аркадию нужно было спешить на другую квартиру — к жене.
Маруся с маленькой дочкой Олей, ее подруга Ядя и другие девчата жили недалеко от депо. Хозяйка дома была этнической немкой, ее муж — поляк. Они занимали половину дома, а вторую сдавали квартиранткам. Опасность была в том, что вокруг полно немцев. Вдруг в праздничный вечер кто-нибудь надумает заглянуть сюда на огонек? Аркадий быстро прошел по темному переулку, никого не встретив. Вот и знакомый дом… Легонько постучал в окно условленным стуком. На крыльцо сразу вышла Маруся и впустила его в дом.
Комната была убрана празднично. Стоявший у стены стол теперь был застелен нарядным пикейным покрывалом, свисавшим до самого пола. Оно сыграло в этой истории очень важную роль, можно сказать, спасло родителям жизнь. Не успели Аркадий и Маруся сказать друг другу пару слов, как за окном послышались шаги и веселый смех. Откуда-то из гостей возвращалась еще одна квартирантка — Вера, а с ней провожатый — немец. Пока вошедшие отряхивали снег в прихожей, Аркадий присел на корточки под столом в надежде, что немец скоро уйдет. А нежданный гость и не думал уходить, более того, он уселся за стол, не подозревая, что на него под столом нацелены два заряженных пистолета. Сейчас двинет ногой — и все, конец… Маруся, стараясь не выдать волнения, делает соседке знаки: «Уводи его поскорее». Наконец парочка ушла.
Пора действовать. Первым делом были вставлены взрыватели и заведены часовые механизмы магнитных мин. Аркадий надел нарукавную повязку, мысленно повторил пароль «Кветлинбург» и шагнул в темноту. Через пару минут он был на территории депо. Начал с паровозов, которые выпускали отработанный пар, но из-за густой молочной завесы к ним не подойти — ничего не видно и нечем дышать. Первую мину поставил на «холодный» паровоз, вторую закрепил под пресс-масленкой паровоза, уже стоявшего под паром (повезло, вся паровозная бригада куда-то отлучилась). Потом партизан стал кружить по слабо освещенным уголкам депо, выбирая, куда пристроить третий «подарок». По лесенке спустился в канаву для осмотра паровозов, а когда приладил мину — ощутил на себе чей-то взгляд. Оказалось, деповской рабочий. Сказал ему: «Смотри, продашь — тебе не жить». Коротко и ясно. Но, к счастью, все обошлось.
Утром 1 января 1944 года стало известно, что в депо два паровоза вышли из строя, два фрица погибли и еще два получили ранения. Немцы злые, на чем свет клянут партизан, испортивших праздник. Оставаться в городе было опасно, а выбраться незаметно — трудно. Помог случай. В город за солью приехал Вишневский, семья которого не раз помогала партизанам. Переждали день, пока все уляжется, а потом, устроившись в санях, по заснеженной дороге двинулись в сторону Новой Мыши.
Достоверность и результативность каждой диверсии тщательно проверялась. Прошло пару дней, прежде чем партизанская разведка доложила командованию, что новогодняя партизанская операция в Барановичах прошла успешно. А вскоре, 14 января 1944 года, Аркадий Хвагин был назначен командиром взвода подрывников отряда имени Фурманова. Его отряд базировался в районе Лохозвы, большинство операций совершалось на линии Барановичи — Слоним — Волковыск.
|
|
«Рельсовая война» была в самом разгаре, но постоянно не хватало взрывчатки. Отец еще во время службы на Дальнем Востоке узнал о диверсиях времен Гражданской войны, которые осуществлялись при помощи закрепленных на рельсах клиньев. Рассказал об этом командиру. Но где взять крепкую древесину, которая не раскрошится под колесами? Поехали на старую мельницу и нашли там подходящий дубовый топляк. Вырезали клинья нужных размеров и формы, а кузнец сделал на них кованые накладки. Когда все было готово, Аркадий с группой подрывников вышел к железной дороге. Прикрутили клин и, отойдя от насыпи в глубь леса, стали ждать. Послышался стук приближающегося состава. Сработает или нет? Вот колесо паровоза наехало на клин, подскочило, еще секунда — и паровоз стал заваливаться набок, увлекая за собой вражеский состав.
После еще не раз дубовый клин выручал подрывников. Папин клин сегодня представлен в Барановичском музее железной дороги. Помню, что отца пригласили к начальнику Барановичского отделения железной дороги и попросили помочь сделать клин, аналогичный тому, который использовали для диверсии на железной дороге партизаны. Сделал чертеж, помог подобрать нужный материал и объяснил мастеру, что делать, чтобы музейный экспонат не отличался от настоящего боевого. Не знаю почему, но в табличке под экспонатом ни партизана, ни мастера, восстановившего клин, не упомянули…
Незадолго до освобождения партизанский отряд имени Фурманова попал в блокаду. Как только вышли из блокады, отец угодил в госпиталь, а выздоровев, вернулся на работу в паровозное депо в освобожденных Барановичах. В это время в городе появилось много новых людей. Оказалось, приезжие смотрят на тех, кто был в оккупации, с недоверием и осуждением.
Кое-кто без зазрения совести стал вымогать у местных жителей ценности и продукты, грозя, что раскопает их подноготную и донесет на них «куда надо». И люди боялись, даже не имея никакой особой вины… Когда отец вышел на работу, его отыскал тот самый рабочий депо, что донес на него немцам. Стал просить: «Забирай мой дом, только не выдавай». Отец ответил: «Мне от тебя ничего не надо, но ты сам знаешь, что тебе лучше уехать…» Больше они никогда не встречались.
Для Аркадия Хвагина в любом деле главным был моральный аспект. Он не принимал ни показного геройства, из-за которого погибали ни в чем не повинные люди, ни присвоения себе чужих заслуг, ни другой лжи, которая касалась подпольной и партизанской деятельности. Самыми главными праздниками для отца были День Победы и День освобождения Беларуси. Каждый год партизаны его бригады собирались у памятника боевым товарищам в Лохозве.
Последний раз Аркадий Михайлович Хвагин надевал свои награды, когда со дня Великой Победы исполнилось 50 лет. А через полгода его не стало…
Мне было непросто писать о тех далеких героических и драматических событиях. Сделала это ради светлой памяти своих родителей — Аркадия Михайловича Хвагина (1914—1995) и Марии Васильевны Желудевой (1922—2009), простых, непубличных людей, чьи любовь к Родине и беззаветное мужество в годы Великой Отечественной войны служат для нашей семьи нравственным ориентиром.
Татьяна Хвагина
