Мемориальный комплекс «Гродненская крепость — Партизанский лагерь», расположенный недалеко от Гродно, рассказывает о жизни и быте партизан военных времен. Усилиями местных активистов собраны экспонаты для музея, построены землянки, лесная школа. А строили этот объект, опрашивая непосредственных участников тех событий. Одной из самых активных оказалась Лидия Житкевич. В 91 год эта хрупкая, жизнелюбивая и обаятельная женщина не теряет оптимизма, хотя говорит, что многие моменты хотелось бы стереть из памяти. Корреспондент «Р» встретилась с бывшей партизанкой и поговорила с ней о событиях 75-летней давности.
Когда началась война, Лидии ЖИТКЕВИЧ было всего 13 летКуда уходит детство
Лидия Степановна встречает в уютной квартире. Прежде чем начать разговор о страшных и печальных событиях, предлагает чай с конфетами, о которых когда-то могла только мечтать. В руках неожиданно появляются вышитые салфетки и скатерти.— Рукодельничать меня научила мама, — протягивает замечательную вещь собеседница. — А вот эти узоры придумала сама. Не люблю сидеть без дела. Вот этим стульям лет по сто. Уже три раза перешивала мягкие сиденья своими руками.
Судьбу Лидии Житкевич легкой не назовешь. Опаленное войной детство, потеря близких людей. Дочь умерла от онкологии, ушли из жизни муж и сестра-близнец. Все это она рассказывает так просто, и только глубокие складки у рта выдают пережитое.
— Родилась в Минске, — останавливается на основных моментах биографии собеседница. — Около военного кладбища на нынешней улице Долгобродской стояло шесть бараков, в одном из которых жила наша семья. Папа, мама и трое детей. Одно деревянное строение было рассчитано на 21 семью. Площадь нашей комнатки — всего 8 метров. Мы не были бедными. В то время это была обычная рабочая семья. Мама работала нянечкой в военном госпитале, а папа — кочегаром на кожзаводе. Несмотря на то что отец окончил церковно-приходскую школу (это всего четыре класса), он был грамотным и мудрым человеком. Нас, трех сестер, учили главному: не врать, не брать чужого, быть милосердными и, если есть хоть крошка хлеба или сахара, делиться с ближним.
24 июня 1941 года детство сестер Шибко закончилось. Во время бомбежки авиаснаряд угодил точно в их барак, из которого едва успела выскочить мама, захватив документы и ватное одеяло. Решили бежать из города и по воле случая оказались в оккупированном Руденске. Ютились в полуразрушенной сапожной мастерской, подрабатывали в местном колхозе. Старшая сестра и родители были связаны с подпольем. К партизанам ушли всей семьей, чтобы не забрали в Германию. Это было в 1943 году. А в то время, когда началась война, Лиде было всего 13 лет.
В тесной землянке
Отряд, в который попала семья Шибко, назывался «За Родину» бригады «Беларусь». В каждой бригаде — по семь отрядов. А в каждом отряде — по 150 человек. Только спустя многие годы после войны Лидия узнала, что ее отец был связным.— Признаюсь честно, обращаться с оружием у меня получалось плохо, — доверительно сообщает 91-летняя участница войны. — Нас, девчонок, жалели посылать на ответственные и опасные задания. Хотя не раз ходила в разведку, добывала нужные данные о противнике. Но вся тяжелая работа в лагере лежала на наших плечах. Мы стирали одежду, бинты, готовили пищу, ухаживали за ранеными. Госпиталь на 22 человека к моменту нашего прихода в партизанский отряд уже был. Иногда вместо бинтов использовали лоскуты старых простыней, куски парашютной ткани. Из лекарств имелись разве что стрептоцид и анальгин. Летом собирали лекарственные травы. Сложность заключалась в том, что мыла не было ни кусочка и стирать приходилось золой. Воду брали в болоте. Дезинфицировали повязки горячим утюгом на углях. Тогда казалось, что воевать — не самое трудное. Разжигать костры ведь строго-настрого запрещалось, чтобы не привлекать внимания самолетов и разведотрядов. Готовили только тогда, когда получали разрешение. Хлеба мы не видели. Не было ни соли, ни сахара. Давали по щепотке только раненым. Отсюда и цинга, и другие болезни.
Лидия Степановна вспоминает быт партизан:
— Землянки. Специально копали их неприметными. Даже двери были заложены дерном. Можно было пройти мимо и не заметить — просто большой бугор.
Она перекладывает фотографии. Но все они более позднего периода, отражают уже мирную жизнь. Лишь один черно-белый снимок, на котором запечатлены юные партизаны, среди них и сама Лидия. Он особенно дорог. Все остальное осталось только в памяти.
— Посмотрите, во что мы одеты, — протягивает мне фото участница партизанского движения. — Для меня нашлась какая-то обувка, а сестра так и стоит босиком и в юбке, пошитой из старой немецкой шинели. Не было абсолютно ничего.
«Посмотрите, во что мы одеты. Для меня нашлась какая-то обувка, а сестра так и стоит босиком и в юбке, пошитой из старой немецкой шинели. Не было абсолютно ничего».Младенец в трясине
— Перед самым окончанием войны наш партизанский отряд шесть недель находился в блокаде. Немцы окружили. Надо было уходить даже с этой партизанской территории. Лютовали они страшно. Представьте: идут немцы, через полтора метра за ними — немцы с собаками. Идут цепью, окружают группку мирных жителей, расстреливают — и дальше. Мы начали уходить через болото, которое знали как свои пять пальцев. Когда прыгали в топь, вода была по шею.Запомнился Лидии Степановне случай, когда мать с тремя детьми пожертвовала одним, чтобы спасти других. Перекрестила новорожденного, положила его в мох, а двоих ребятишек взяла под мышки — и прыгнула в болото.
— Даже сейчас плакать хочется. Этот момент никогда не забуду. Когда немцы ушли, мы вернулись на то место. Хотели найти тело малыша, чтобы похоронить. Да так и не нашли.
«Девчонки, вас разыскивают»
После Победы до освобожденного Минска 60 километров шли пешком. Город лежал в руинах. Вышли на площадь Свободы, где стояли огромные столы. Там выписывали партизанские удостоверения.— Нам дали бумагу, где написали наши имена, название отряда и так далее. Внизу штамп и подпись: Петр Николаевич Гончаров. Совершенно случайно мы встретили его в толпе. Потом нас привели в здание будущего музея истории Великой Отечественной войны, где временно выделили небольшую комнату. Уже в первые послевоенные дни начали восстанавливать музейное дело. Нашей партизанской бригаде посвящен зал № 9. Кстати, те справки были у нас на руках до 1988 года. В то время наш командир умирал от злокачественной опухоли мозга и для него почему-то было важно найти нашу семью. Все-таки когда партизанила целая семья — случай не рядовой. Однажды раздался звонок от сына сестры из Минска. Говорит: «Девчонки, вы знаете, что вас разыскивают?» Дала знать о себе. Но как раз в то время шла череда печальных событий, когда один за другим ушли из жизни дочь, муж, сестра. Приехать не могла. Все документы отправила в музей по почте. Наш комбриг даже ездил за меня на комиссию в Пуховичи. До этого времени я считалась участником войны, но удостоверения не было.
9 Мая — особый праздник для Лидии Житкевич. В этот день она прихорашивается, идет в центр города, где есть возможность пообщаться с ветеранами. Первая и самая главная награда — медаль «За победу над Германией».
— Ком в горле, когда думаешь, что именно перенесенные тяготы подкосили здоровье родных людей, — говорит Лидия Степановна. — Возвращаться к мирной жизни было непросто. Мама и сестра сильно истощены. Обе переболели тифом. Сначала брюшным, затем сыпным. Старшая сестра Татьяна, которая сейчас живет в Ошмянах, во время войны была в подполье в спецгруппе № 550. Именно она позвала меня к себе в Гродно. Окончила я здесь 8-месячные курсы медсестер, потом отучилась на фельдшера. Большую часть жизни отдала Гродненскому медицинскому университету, где с 1962 года работала старшим лаборантом на кафедрах госпитальной хирургии и психиатрии.
В послевоенном Гродно Лидия Степановна встретила своего будущего супруга. Участник Великой Отечественной войны, заслуженный работник промышленности БССР, Александр Житкевич много лет был директором гродненской «Рембыттехники». Вместе с Лидией Степановной воспитали сына Александра и дочь Наталью. В настоящее время бабушку Лиду навещают четверо внуков и четверо правнуков.
— Каждый день стараюсь радоваться жизни, мелочам, никогда не отказываю, когда приглашают пообщаться с детьми в школах и других учебных заведениях, — рассказывает о своих буднях Лидия Степановна. — Делюсь пережитым. Для подрастающего поколения важно узнавать историю войны из уст ее свидетелей. Чем меньше остается очевидцев тех событий, тем больше к нам внимания. Спасибо за это!
kondratsieva@sb.by
