ВИДЕТЬ насквозь нужно не только медикам и таможенникам. Для инженеров–пиротехников рентгеновский аппарат — тоже ценная находка. На вооружении группы разминирования — портативная установка. Ее подносит к подозрительному объекту сотрудник спецподразделения либо подвозит робот. Приемник передает изображение на компьютер. Если есть сомнения, снимок делается вновь. Не раз рентгеновский луч выручал алмазовцев. А бывали и курьезы. Однажды группа работала вблизи посольства США — исследовали подозрительную сумку, оставленную возле ворот. Просветили — изображение неопределенное. Повторили попытку, не меняя расположения источника и приемной камеры, — абсолютно другая картина. Было принято решение вскрывать сумку дистанционно, без расстрела из деструктора. А там... живой щенок!

Кроме того, есть у пиротехников и локатор нелинейных переходов. Это специальный прибор, который обнаруживает

транзисторы, микросхемы и соответственно приборы, в которых они установлены, причем даже находящиеся в неработающем состоянии. «Нелинейник» применяется для комплексного обследования подозрительного предмета, незаменим в ходе осмотра по сигналу «Объект заминирован».

ДО чего дошел прогресс! Заминированный объект может находиться, скажем, в Америке, а кнопку на пульте нажмут в

Азии... Радиоуправляемое взрывное устройство — одно из самых опасных и непредсказуемых. Поэтому, прежде чем начать разминирование, пиротехники защищают себя так называемым белым шумом.

Это поэтичное название генератор помех получил из–за графического изображения воспроизводимых им шумов. Мощные передатчики работают в диапазоне от самой низкой частоты до Wi–Fi диапазона. Радиус действия — 50 — 70 метров.Генераторы тоже есть и переносные, и стационарные, которые находятся в автомобиле.

Задача «белого шума» — препятствовать прохождению управляющего сигнала от передатчика (которым может быть и мобильный телефон) к взрывному устройству. 

— Конечно, у каждого радиоуправляемого взрывного устройства есть соответствующие разведпризнаки: наличие антенны, электронной схемы, источника питания, — объясняет Виталий. — Но мы изначально предполагаем, что им может быть любой подозрительный предмет. Пока мы будем устанавливать, так это или нет, может оказаться слишком поздно. Поэтому первое, что надо сделать, — произвести эвакуацию и включить генератор помех.

...Мелочей в работе пиротехника не бывает. Вот, к примеру, взрывозащитное одеяло. В саперном хозяйстве довольно важный предмет. Не то чтобы укрылся им — и спи спокойно под бомбежкой. Но снизить фугасное и осколочное действие может.

Одеяло выполнено из той же баллистической ткани типа кевлар. Выдерживает взрыв гранаты Ф–1 и гасит образующиеся при этом осколки. Одно неудобство — «постельная принадлежность» английского производства одноразовая, а денег стоит немалых.

Из дополнительного оборудования имеются российские взрывозащитные контейнеры «Плутон». Они представляют собой цилиндр из толстостенной трубы, герметично закрывающейся крышкой. Внутри находится пенопластовая линза. Контейнер погашает взрыв 400 граммов тротила. А системе досмотра, которая есть у алмазовского сапера, позавидовал бы самый продвинутый телеоператор. Здесь и набор зеркал, и телекамеры, и эндоскопы, и видеоскопы... Вряд ли есть необходимость толковать их назначение...

А ВОТ зачем группе разминирования подрывные машинки? Вспомним, что у алмазовцев двойная функция — предотвратить несанкционированный взрыв и, наоборот, произвести его, когда на то есть санкция прокурора. Одной из задач группы разминирования является, если выражаться языком профессионалов, «пиротехническое обеспечение действий боевой группы в ходе проведения специальных операций и мероприятий». Проще говоря, специалист–сапер должен помочь боевой группе проникнуть в закрытое помещение, где, скажем, укрывается злоумышленник. В таком случае приходится прибегнуть и к разрушительным действиям. Впрочем, бывает это нечасто.

Вообще, по штату пиротехники относятся к группе обеспечения — создают условия для работы штурмовых групп. Но спецназовские требования по физической, боевой, в том числе огневой, подготовке на «фитилей» тоже распространяются. Может быть, чуть–чуть иные нормативы, их диктует специфика профессии.

— В принципе, наши специалисты умеют все, — заверяет Виталий. — Но занятия по стрельбе, как, впрочем, и у всего

спецподразделения, направлены на реальное применение оружия. Что касается работы с группой, здесь чисто узкая направленность: дверь, окно, стена, участок местности, которую надо вынести. На какой–то стадии пиротехник может встать в боевой порядок группы, но это будет не первая роль, а подстраховка, перекрытие, контроль...

Впрочем, вторые роли у пиротехников — только де–юре. Никто ведь не сделает их работу лучше или хотя бы так же,

как они. Это специалисты экстра–класса. У всех высшее профильное военное образование (в основном Военная

академия). Все по заключению медкомиссии абсолютно здоровы, каждый прошел психологическое тестирование. Между прочим, настоящий пиротехник в спецподразделении должен быть вовсе не выдержанным флегматиком и не жизнерадостным сангвиником, а самым что ни на есть холериком. Первый будет слишком долго думать, тогда как нужно действовать молниеносно, второй может проигнорировать опасность, а вот третий, разумеется, при должной степени подготовки сделает трудную работу автоматически, не успев ни испугаться, ни задуматься. Так он не потеряет драгоценные секунды.

ЛЮДЯМ, которые любят свою работу, всегда есть о чем рассказать. И рассказывают они так увлекательно, что не хочется «удобрять» историю какими–либо комментариями. Виталий вспоминает: «После московских взрывов на Каширском шоссе едем по заявке. Вызвала нас пожилая минчанка, которая слишком бдительно следит за окружающим миром. Говорит: «В стене что–то тикает. Но у меня ничего нет». Послушали: в самом деле что–то... нет, не тикает, а этак щелкает. «А что находится за этой стенкой?» — спрашиваем. Оказывается, соседи живут. Заходим — а там у них вино в бутыли ходит, а сверху перчатка надета. И газы, которые вырабатываются зельем, издают такой звук... А вот еще случай. Поступила заявка от жильцов дома по проспекту Машерова. Их сосед–студент вытащил на лестничную клетку какой–то снаряд и красит... Мы вместе с сотрудниками райотдела приехали и увидели бомбу. На авиационную не похожа, длинная такая. Головной взрыватель отсутствует, в донной части — что–то отдаленно напоминающее стабилизатор. «Где нашел?» — спрашиваем. Выяснилось: в районе Комсомольского озера. Долго мы думали, что это за штука, в справочниках рылись. Оказалось, что это морская глубинная бомба. Откуда бы ей взяться в сухопутной Беларуси?.. Ну или вот еще история. В столичной квартире произошел взрыв. Перед нами предстает картина: в вентиляционной шахте на восьмом этаже застрял холодильник. Несколькими часами ранее два товарища решили на кухне выгнать самогон. Для этого воспользовались пятилитровыми пропановыми баллонами. В одном газ еще оставался, и процесс пошел. А второй принесли с балкона, замерзший. Умельцы стали подогревать баллон на плите, о чем, продегустировав первачок, забыли. Баллон грелся, грелся, да и взорвался. Холодильник

стоял в нише, выдолбленной в венткоробе. А взрывная волна ведь имеет свойство распространяться во все стороны одинаково. Половина ее отразилась от стен, а другая пошла в

шахту, прихватив с собой холодильник...» 

Как бы анекдотично ни выглядели подобные сюжеты, все это реальность, причем небезопасная. Поэтому инженеры–пиротехники группы разминирования спецподразделения «Алмаз» убедительно просят граждан подобные

эксперименты не повторять. Жизнь все–таки дороже.