Последний свидетель
Стоит углубиться в тему, и понимаешь: чтобы воздать должное памяти героя, сделать еще предстоит многое. Ведь достойно за самопожертвование он, увы, даже посмертно в годы войны не был отмечен. Как, впрочем, и после нее. Это заставляет вновь и вновь взвешивать на нравственных весах то, что совершил Александр Мамкин. Давно уже нет СССР и тех его структур, к которым можно было бы по этому поводу апеллировать. Однако непреложным остается факт, что благодаря летчику спасены белорусские дети. Долг памяти об этом не дает самоуспокаиваться многим нашим современникам.
В каждом рейсе из партизанской зоны на Большую землю Александр Мамкин (на снимках) брал на борт как можно больше детей.Вкратце напомним, что было сделано. В апреле прошлого года Белорусский союз офицеров организовал поисково-патриотическую экспедицию по партизанским местам на Полотчине, где в годы войны разворачивалась драматическая эпопея по спасению детей-сирот. Одновременно были возложены цветы на могиле летчика героя в российском городе Велиж. Присоединилась к экспедиции и редакция «СБ» (см. «Последний свидетель огненного рейса», 19.04.2019). Уникальность была в том, что с нами находилась единственная из ныне живущих участников огненного рейса — минчанка Галина Петровна Тищенко. И три четверти века спустя она в подробностях помнит те драматические события:
— Нас, детей, посадили в заднюю кабину. Летели при луне. Вдруг раздался резкий стук, как будто горох или камешки бросают на фанеру. Самолет охватило пламя — синее, шумное. Оно приближалось очень быстро и поглотило кабину летчика. Я сидела сзади и видела его хорошо. Все было в огне. Руки что-то быстро делали. А на спине уже комбинезон лопался от жара и мех выворачивался наружу. И вдруг самолет коснулся земли. Летчик от удара выпал из кабины или сам выпрыгнул, не знаю. А самолет покатился, срезая кустарник, и наконец остановился на берегу озера. Пламя разгоралось, мы стали выносить детей и раненых… Мамкина нашли позади, он был без сознания.
Тем не менее Александр Мамкин, повторимся, детей спас. Для них это было даже не второе — третье рождение. Что значит пережить такое, сполна знают только они. Потому, наверное, и стремятся душой друг к другу. Понимая это, редакция «СБ» организовала уникальный телемост — помогла Галине Петровне пообщаться с ее подругой по детскому дому Хайей Исайевной Мордохаевой, живущей сейчас в Батуми (о ее судьбе «СБ» рассказала 11.06.2019 г. в очерке «Две жизни Хайи-Зои»). Ее также вывезли на Большую землю летчики 105-го гвардейского авиаполка. Обе в той войне хлебнули горя полной мерой, потеряли родителей, других близких, так что хотя общение происходило по интернету, женщины не могли сдержать эмоций. И в первую очередь сердечной благодарности спасителям — партизанам и летчикам, переправившим сирот на свободную территорию.
 |
 |
Не раз рассказывал об этом подвиге воспитанникам Полоцкого кадетского училища офицер-воспитатель, член Белорусского союза офицеров полковник в отставке Борис Рясов. Он привлек подопечных к участию в упоминавшейся экспедиции по партизанским местам, а затем познакомил коллег с бывшим участковым Малоситнянского сельисполкома майором милиции Андреем Героевым. Он в свое время обследовал место приземления самолета Александра Мамкина, собрал то, что осталось. Офицер подошел к этому по-государственному: привлек к поиску ребят, а найденные артефакты передал в школьные и краеведческие музеи, музею партизанской авиации в Подмосковье, установил на месте трагедии памятный знак. А деталь двигателя самолета передал через членов БСО Храму-памятнику Всех Святых в Минске. К слову, ранее туда была доставлена капсула с землей с могилы Александра Мамкина. И теперь в музейной экспозиции храма есть трогательный стенд, посвященный летчику, пожертвовавшему своей жизнью ради жизни других, — об этом «СБ» также рассказала в одной из публикаций.
Герои и антигерой
Спасенные партизанами дети-сироты и воспитатели полоцкого детского дома перед полетом на Большую землю.
Об этом, увы, уже не спросишь ни у него, ни у сослуживцев. Но, возможно, их дети, внуки хранят какие-то воспоминания, фотографии, легенды об огненном пилоте? 105-й авиаполк во главе с полковником Евгением Клуссоном летом 1945 года «приземлился» в Минске, стал основой Белорусского территориального управления Гражданского воздушного флота. Многие его пилоты осели здесь. В их поисках участникам расследования серьезно помогли в музее белорусской гражданской авиации, где хранятся материалы о пилотах-ветеранах, в ОАО «Белаэронавигация», под патронатом которого музей находится. Так удалось выйти на сына и дочь Е. Т. Клуссона. Встреча с ними члена Белорусского союза офицеров подполковника в отставке Сергея Соболева легла в основу очередной публикации об Александре Мамкине. И вновь последовали многочисленные отклики. Так, из Москвы написала внучка командира эскадрильи Николая Жукова. Вместе с мамой, дочерью этого летчика, они не первый год добиваются, чтобы подвиг Александра Мамкина был наконец достойно оценен. По их словам, наградной лист на присвоение ему звания Героя в архивах обнаружить пока не удалось. Однако сохранилась сопроводительная записка, позволяющая предположить, что такой документ все-таки был.
Погрузиться в атмосферу военных будней автору этих строк помогли и давние рассказы отца — однокашника Александра Мамкина по 3-й объединенной Балашовской авиашколе. В войну он служил в 62-м гвардейском авиаполку ГВФ. Из ночи в ночь полеты на тихоходных безоружных самолетах за линию фронта на бомбежку врага, к партизанам, вывозка с передовой раненых, доставка в воинские части офицеров связи. Курьезная деталь: чтобы хоть как-то защититься от пуль, некоторые летчики подкладывали под себя чугунную сковородку, заимствованную у хозяек. Парашют в первые годы войны в полет брали редко, да и смысла в нем особого не было, ведь летали чаще всего, чтобы не стать легкой добычей вражеских истребителей, на малой высоте. Так что каждый полет с риском для жизни. Спасал довоенный опыт полетов, скорректированный на фронтовые условия. Таким опытным воздушным бойцом, к слову, был и Александр Мамкин, совершивший 70 ночных полетов к партизанам.
Так воевали тысячи летчиков ГВФ.
Однополчане. На нижнем снимке — А. Мамкин (внизу слева) с товарищами незадолго до гибели. Фронтовая печать писала, например, о подвиге пилота Леонида Овсянникова. Он вез из осажденного Ленинграда обессиленных блокадой детей и женщин, когда его Ли-2 был подожжен немецким истребителем. Тяжело раненный, с обгоревшими руками, Леонид все-таки посадил поврежденный самолет на своей земле. 38 (по другим данным, 28) человек были спасены. Об этом случае, конечно, Александр Мамкин знал.
Рано лишившийся отца, он лучше других понимал, что такое сиротство, и бросить детей в беде, конечно же, ни при каких обстоятельствах бы не смог.
Но в ходе нынешнего расследования выяснилось, что был в полку и прямо противоположный факт. Однажды, перевозя раненых, пилот выбросился с парашютом, когда самолет подожгли немцы. Да, инструкция это допускала. Но как же можно было бросить беспомощных товарищей на верную гибель?! Летчики были глубочайше возмущены таком поступком. Ведь война — это всегда самопожертвование во имя тех, кого защищаешь, а тут… Фактически об этом, не называя имен, говорил на партийном собрании летчикам полка замполит Е. Абрамов. Дальнейшие события показали: он нашел нужные слова. Об этом, оказывается, еще много лет назад написала журналистка Людмила Жукова, дочь упоминавшегося пилота Николая Жукова.
Тем не менее, возможно, тот драматический эпизод все-таки ударил рикошетом при решении вопроса о посмертном награждении Александра Мамкина. Дать Героя летчику, когда другой пилот полка совершил, по сути, предательство?! Надо рассмотреть эту коллизию в контексте того времени. Война была еще в самом разгаре, требовала предельного самопожертвования от всех и каждого. И кому-то в высших эшелонах военной иерархии, очевидно, показалось, что позорящий проступок однополчанина бросает тень и на Александра Мамкина. Награждение не состоялось. Лишь сами летчики по фронтовому обычаю собрали что могли в помощь матери героя.
Прилетая к партизанам, А. Мамкин (стоит) старался рассказать о ситуации в стране и на фронте.Да и в целом оценка подвига на войне — дело достаточно субъективное. Ведь и упоминавшийся Леонид Овсянников не стал Героем. И Николай Жуков, который вывез из окружения раненого командарма, тоже. А вот Павла Кашубу, спасшего в такой же ситуации и на таком же фанерном У-2 раненого командующего Брянским фронтом, впоследствии прославленного маршала Андрея Еременко, Золотой Звездой наградили. Первые служили в частях ГВФ, а второй — в армейской авиации… Не хочу кого бы то ни было упрекать в предвзятости, но все же: за всю войну в боевых частях ГВФ, а это полтора десятка отдельных авиаполков, авиатранспортная дивизия, перегоночные и другие части, лишь 15 летчиков были удостоены звания Героя. Ничтожно мало по сравнению с общим количеством отмеченных высокой наградой.
Все, что можем…
В заключение поразительный по искренности отклик на публикацию об Александре Мамкине, полученный Сергеем Соболевым от Татьяны Мельниковой, дочери участника трагического рейса Владимира Шашкова:«Мой папа, Шашков Владимир Макарович, 31 марта 1928 года рождения, с 1941 года проживал с семьей (мать Шашкова Матрена Ивановна, отец Шашков Макар Мартинович, брат Николай, сестры Надя и Таня) в деревне Слобода (4 км от Полоцка). В 1943 году немцы родителей расстреляли за связь с партизанами, а детей отправили в полоцкий детдом. Во время перехода в партизанскую зону сестренка Танечка (ей было три годика) обморозила ножки и умерла. Ни ее могилы, ни могилы родителей отца так никто и не знает… Когда легендарный летчик Саша Мамкин с выбитым глазом, горящими руками и ногами посадил самолет, отец помогал спасать детей, воспитательницу и раненых партизан. Он стал сыном 105-го гвардейского авиаполка ГВФ, удостоен медали «За боевые заслуги» и ордена Отечественной войны. А Сашу Мамкина за беспримерный подвиг так ничем и не наградили…
Мама, Шашкова Зоя Ефимовна, 28 декабря 1931 года рождения, перенесла тяжелую эвакуацию в Ташкент, бомбежку, тиф… Родители в 1956 году переехали в город Сланцы Ленинградской области. Папа всю жизнь отработал на шахте буровым мастером, а мама трудилась на ремонтно-механическом заводе инструментальщицей, потом рабочей литейного цеха. У родителей было много друзей, с которыми они встречали и радость, и горе до конца своих дней. Папочки не стало в ноябре 2007 года — инфаркт, а мамочка ушла из жизни в апреле 2015 года — инсульт. Они, мои родные и любимые мама и папа, навсегда в моем сердце как пример огромного трудолюбия, любви и уважения друг к другу, друзьям, много читали и жаждали знаний.
В 2015 году 9 мая мы с сыном и внуком побывали в Велиже на мемориале «Лидова гора», куда были перезахоронены останки Саши Мамкина. В прошлом году нам с сыном и внуком посчастливилось оказаться со съемочной телевизионной группой на месте посадки самолета и гибели летчика. Папа пытался понять и все время думал о том, как можно было горящему человеку с простреленным глазом посадить самолет?! Он был потрясен моральной силой этого человека, не бросившего детей (у него был парашют). Об этом отец рассказывал в школах, куда его часто приглашали.
Саша Мамкин не успел жениться, у него не было своих детей. Но у него осталось много спасенных ценой своей жизни мальчиков и девочек, которые считали себя ДЕТЬМИ МАМКИНА! А теперь и мы, их дети, считаем себя ДЕТЬМИ САШИ МАМКИНА. Гордимся этим, помним и чтим его подвиг.
О себе. Родилась в г. Сланцы, окончила Ленинградский горный институт, работаю специалистом по таможенным операциям. У меня трое детей: сын Роман, дочери Наталья и Надежда, четыре чудесных внука и внучка. Окончила музыкальную школу, вожу машину, могу и сшить, и связать, и приготовить — всему этому меня научили родители. Несколько раз ездила по приглашению на телепередачи, посвященные подвигу Саши Мамкина, детям, которых он спас. У меня контакты многих их потомков…»
Пусть читатель простит за обширную цитату, но она яркое свидетельство того, что Александр Мамкин погиб не зря. И что он не забыт. И, хочется верить, забыт не будет. Девять раз он вылетал на своем Р-5 к партизанам на Полотчину, вывез, а значит, спас 80 ребят. Еще столько же тогда спасли его однополчане. И каждая из этих спасенных жизней дала новую жизнь. Хайю Мордохаеву на упоминавшийся телемост сопровождали дети, внуки, есть у нее уже и правнуки — всего 16 потомков! Достойных детей вырастили Галина Тищенко, Татьяна Мельникова... Разве этого мало, чтобы воздать наконец должное памяти Александра Мамкина? — задаются риторическим вопросом офицеры (в отставке) Сергей Соболев и Борис Рясов, «дети Мамкина», сотни других энтузиастов, неравнодушных к нашей героической истории. Недавно члены БСО выступили с инициативой установить в Полоцке на месте, где в годы войны находился детский дом, мемориальный знак в память о легендарном летчике. Уже получено положительное заключение Института истории НАН Беларуси, студенты Белорусской академии художеств вылепили барельеф мужественного пилота. Нашлись и те, кто готов профинансировать воплощение их творческого замысла, чтобы память о герое жила в бронзе, вечно.
К СВЕДЕНИЮ
Без срока давности
Директору полоцкого детдома, около 200 обитателей которого были спасены в годы войны, присвоено звание «Праведник народов мира»
«Советская Белоруссия» одной из первых рассказала в 1967 году об операции «Звездочка», в результате которой дети были вывезены в партизанскую зону, а затем на Большую землю. Нацисты хотели использовать их как доноров для лечения своих вояк. Непосредственное участие в спасении малолетних сирот принимал директор полоцкого детдома Михаил Форинко. Он и его помощники, ежедневно рискуя быть расстрелянными, также прятали нескольких еврейских детей. А недавно наша редакция организовала телемост, где встретились спасенные 76 лет назад бывшие обитатели полоцкого детдома минчанка Галина Тищенко и Хайя Мордохаева, проживающая ныне в Батуми. При встрече присутствовали не раз писавший о спасении полоцких детей-сирот грузинский журналист Леван Долидзе, глава еврейской общины Аджарии Э. Г. Крупник и его белорусский коллега Г. Л. Хайтович. Так родилась идея обратиться с ходатайством о присвоении Михаилу Форинко звания «Праведник народов мира» посмертно. Недавно соответствующее решение принято израильским институтом Яд-Вашем, о чем из Батуми сообщили в редакцию «СБ. Беларусь сегодня».
Почетная грамота и медаль будут торжественно вручены сыну Михаила Степановича Сергею Форинко из Новополоцка. Первым волнующую новость сообщил ему активный участник поисков обитателей полоцкого детдома военной поры член Белорусского союза офицеров Сергей Соболев.
— Меня это тронуло до глубины души, — ответил Сергей Форинко, — это как восстановление справедливости.
bibikov@sb.by
